Москва

Часть 3. После испытаний АО приспичило меня на ноябрьские праздники отправить на тот радиозавод толком неясно зачем. На заводе мы не сошлись во мнениях с одним из тамошних сотрудников, в результате, последний пожаловался руководству, не знаю, что он про меня наговорил, но зарплату за ноябрь мне срезали до минимума. Отдельно про зарплату: она подразделялась на оклад и так называемую премиальную часть (ПрЧ). Оклад составлял жалкий минимум, в основном, премиальная часть всё вытягивала, так вот, у руководства было хобби, урезать подчинённым ПрЧ по поводу и без. Особенно, когда на отдел полагалась фиксированная сумма, тот же АО распределял так, чтобы себя не обидеть. В декабре предстоял аврал по выходным, на котором заставляли собирать на скорость какие-то изделия для показа. Отмечу, что этот НИИ на моей практике был единственной конторой, где выходные никак не оплачивались (хотя должны были двукратно). Под конец года вроде бы АО обещался мне что-то подкинуть, но тут же заставил меня грузить кое-что в главном холле НИИ. В это время проходила мимо зам. Д по охране труда. Ей не понравилось, что я то ли встал у неё на пути, то ли косо посмотрел, тут же доложила АО о нарушении мной ТБ, Д, у которого к тому времени с мной были личные счёты, АО был поставлен в известность, в результате новый год я ушёл встречать на голом окладе, чему АО был несказанно рад. Кроме того, родная бухгалтерия мне тоже устроила подлянку. Что-то напортачили с моими отчётами по командировке, в результате чего у меня возникли разборки с налоговой, которая меня поставила в известность только спустя 2 года, когда я работал уже в другом месте, там с меня содрали по полной программе ещё выписали штраф за просрочку. Я пытался достучаться до бухгалтерии НИИ, но там уже из принципа никто не хоте иметь со мной дел, т. к. на тот момент я уже являлся для них «мертвым» сотрудником. Теперь пару слов о неком гражданине, поведение которого оказалось фатальным, для моего нахождения в стенах НИИ. Он приходится тёзкой одного и самых почитаемых на Руси святых, а фамилия его слишком распространена, чтобы называть (СП). Сначала, когда я только пришёл в НИИ, он проявил ко мне дружелюбие. Мы сошлись на почве электроники, радиолюбительства и пр., он работал в другом отделе. После диплома он рекомендовал мне даже не оставаться в НИИ на постоянке. Через год ушёл из НИИ в контору, арендующую помещение в этом же здании, но мы сохранили общение. Он даже учил меня пользоваться САПР для конструкторов, радовался, что я его быстро осваиваю. Пока работал в другом месте, периодически навещал наш отдел, беседовал со мной по поводу любительского конструирования, давал советы, даже пытался меня защищать от беспредела АО. Потом у него появились разногласия с коллективом в другой конторе (как выяснилось, по его же вине) и он вернулся в наш отдел. Моей радости не было предела, т. к. я предполагал, что буду работать наконец с нормальным коллегой, который находится со мной, что называется, на одной волне, разделяет мои взгляды, даже, поговаривали, что как бы уважает. Но это оказалось лишь иллюзия. АО назначил его своим замом, и СП словно переменился. Когда-то он работал в том помещении, что занимали мы. Сначала вместе с АО, но после ухода Л АО переместился в её кабинет и за старшего остался я. Со временем, я установил в комнате некие порядки, принёс необходимые материалы, оборудовал кухонный уголок, даже создал некий авторский дизайн. Выкинул кое-что, оставшееся со времён команды СП, какие-то нелепые школьные парты, остатки станины от древней ЭВМ, которую, как потом оказалось, применяли в качестве верстака, но об этом нужно было ещё догадаться. Когда вернулся СП, в него словно вселился бес. Жажда власти над другими полностью его изменила, про хорошие, почти дружеские отношения со мной он забыл, как будто бы я стал для него посторонним человеком. Первым делом он начал устраивать бесполезные перестановки в комнате, стал выбрасывать нужные материалы, разламывать шкафы, производить довольно бессмысленную бурную деятельность, хотя до этого я считал его человеком практичным и рациональным. При моей попытке спокойно объяснить ему, что он неправ, он не нашёл ничего лучшего, как затеять со мной драку в коридоре, по которому через 5 минут должна была пройти делегация представителей заказчика. Как выяснилось, он ещё раньше был знаменит бурным нравом. Например, поговаривали, что ещё до моей работы в НИИ, во время испытаний на полигоне он завёл танк и гонялся на нём за сотрудником, который якобы что-то не то сказал в его адрес. Рассказывали также, что он использовал несанкционированный доступ на компьютер нашего снабженца, пока тот был в отпуске, и написал неприличное слово в адрес последнего (обои на раб. столе). После инцидента, наши отношения с ним испортились, рабочие наладились на какое-то время до минимального уровня, а вот личные ухудшились навсегда.